Все чрезвычайно скромно, но чисто и опрятно. Простые оштукатуренные стены выбелены известью. Таков форт Индж.

На небольшом расстоянии — другая группа домов, не больше той, которая называется фортом. Они тоже находятся под покровительством американского флага; хотя непосредственно над ними он не развевается, но ему они обязаны своим появлением и существованием.

Это зародыш одного из тех поселков, которые обычно появляются вблизи американского военного пункта, и затем быстро развиваются и становятся большими городами.

В настоящее время население поселка состоит из: маркитанта, на складе которого имеются спиртные напитки, не зачисленные в военный паек; хозяина гостиницы, при которой находится бар-кабачок с чистыми земляными полами и привлекательными полочками, уставленными бутылками для соблазна приходящих пьяниц; кучки профессиональных игроков, очищающих карманы местного гарнизона; двух десятков охотников, погонщиков, мустангеров и вообще людей, не поддающихся определению, которые во всех странах составляют необходимую принадлежность каждого военного поселения.

Дома этого небольшого сеттльмента расположены в некотором порядке. По-видимому, все они — собственность одного предпринимателя. Они стоят вокруг сквера, где вместо фонарей и статуй торчат над вытоптанной травой засыхающий ствол кипариса и несколько кустарников.

Леона в этом месте суживается до размера маленького ручья и течет позади форта и поселка. Перед ней расстилается равнина, покрытая яркой изумрудной зеленью и вдали очерченная более темной полосой леса. Здесь могучие дубы, ореховые деревья, вязы борются за свое существование с колючими порослями кактуса и со множеством вьющихся и ползучих растений-паразитов, почти неизвестных ботанику. К югу и востоку на берегу речки разбросаны дома-усадьбы при плантациях. Некоторые из них более примитивной и новой стройки, другие более утонченного стиля и, повидимому, уже солидного возраста.

Один из этих домов особенно обращает на себя внимание — это большая постройка с плоской крышей, с зубчатыми брустверами; белые стены резко выделяются на зеленом фоне леса, окружающего дом с трех сторон. Это гасиенда [26] Каса-дель-Корво.

Но вот вы повернулись к северу, и перед вами неожиданно вырастает одиноко стоящая гора конусообразной формы. Она поднимается в высоту на несколько сот футов. Позади нее в туманной дали вырисовывается ломаная линия Гвадалупских гор.

Посмотрите выше, и вы увидите небо — полусапфировое, полубирюзовое. Днем оно совершенно чистое и безоблачное, и видно на нем только золотое сияние солнца. Ночью оно усеяно звездами, как будто выкованными из чистой стали, а четко очерченный диск луны кажется здесь совсем серебряным.

Посмотрите вниз в тот час, когда уже исчезли луна и звезды, когда ветерок, наполненный ароматами цветов, дует с залива Матагорда, — посмотрите, и вы увидите картину настолько пеструю и яркую, настолько изобилующую разнообразными очертаниями, красками, костюмами, что описать ее почти невозможно.

Вы увидите голубую форму пехоты Соединенных Штатов, синие мундиры драгун, светло-зеленые — стрелков. В полном обмундировании вы встретите только нескольких дежурных офицеров. Их товарищи, пользуясь свободным временем, бродят около бараков или же под навесом конюшни в красных фланелевых рубашках, в мягких шляпах и нечищеных сапогах.

Офицеры болтают с людьми, одетыми совсем не по-военному. Это охотники — в свободной одежде из оленьей шкуры и таких же крагах; пастухи, мустангеры — в мексиканских костюмах: в широких шароварах, с серапэ на плечах и в небрежно заломленной набекрень черной глянцевой шляпе — сомбреро. Офицеры разговаривают с индейцами, которые пришли в форт либо по делам торговли, либо для мирных переговоров: их палатки виднеются невдалеке. Фигуры индейцев, задрапированных в свои домотканные красные, зеленые и голубые шали, кажутся необычайно красочными и почти классически красивыми. Даже нелепая разрисовка, которой они изуродовали свою кожу, и слипшиеся от грязи черные длинные волосы, удлиненные еще прядями конских волос, не могут испортить их строгую красоту.

Вообразите себе эту пеструю толпу людей в разнообразных национальных костюмах, в военной форме; добавьте еще чернокожих негров — офицерских грумов или же посыльных плантатора из соседнего сеттльмента; представьте себе, как они стоят небольшими группками и болтают между собой или же гуляют по равнине между фургонами; пару тяжелых орудий на тележке; одну или две белые палатки, занятые офицерами, предпочитающими из оригинальности спать под прикрытием парусины; несколько винтовок со штыками, — представьте себе все это, и перед вашими глазами встанет правдивая картина военного форта, находящегося на границе Техаса, на окраине цивилизации.

Неделю спустя после того, как плантатор из Луизианы приехал в новый дом, на плац-параде перед фортом Индж стояли три офицера и смотрели в сторону гасиенды Каса-дель-Корво.

Они все были молоды — старшему из них было не больше тридцати лет. Погоны с двумя прямоугольниками указывали на капитанский чин одного; второй, с одним прямоугольником, был старшим лейтенантом; третий, судя по его пустым погонам, был, повидимому, младшим лейтенантом.

Они были свободны от службы и разговаривали между собой о вновь прибывших обитателях Каса-дель-Корво.

— Предполагается что-то вроде новоселья, — сказал капитан пехоты, имея в виду приглашение, полученное всем офицерским составом гарнизона. — Сначала обед, а потом танцы. Настоящее событие! И мы, должно быть, встретим там всю нашу аристократию и всех красавиц сеттльмента.

— Аристократию? — смеясь, отозвался лейтенант драгунского полка. — Нельзя сказать, чтобы у нас было много аристократов, а красавиц и того меньше.

— Вы ошибаетесь, Генкок. На берегах Леоны можно найти и тех и других. Некоторые из знатных семей Соединенных Штатов перекочевали сюда. Мы встретим их на празднике у Пойндекстера, в этом я не сомневаюсь. Что же касается аристократизма, то сам хозяин наделен им в таком количестве, что одно лишь его присутствие будет действовать вроде прививки, которой хватит на всех гостей. А относительно красавиц — бьюсь об заклад, что его дочка лучше всех девиц по эту сторону Сабины. Племяннице комиссара придется уступить ей свое место первой красавицы.

— Вот как! — выразительно протянул лейтенант стрелковых войск. — Значит, мисс Пойндекстер должна быть чертовски хороша.

— Она необыкновенно хороша, говорю я вам, если только она не подурнела с той поры, как я ее видел в последний раз на балу у Лофурша. Там было несколько молодых креолов, которые добивались ее внимания, и дело чуть не дошло до дуэли.

— Кокетка, должно быть? — заметил стрелок.

— Ни капли, Кроссман. Наоборот, уверяю вас. Она умная девушка и не любит излишней фамильярности. Она унаследовала гордость своего отца. Это фамильная черта Пойндекстеров.

— Девушка как раз в моем вкусе, — шутливо заметил молодой драгун, — и если она так хороша собой, как вы говорите, капитан Сломан, то я наверное влюблюсь в нее. Мое сердце свободно, не то что у Кроссмана.

— Послушайте, Генкок, — ответил сдержанно капитан, — я не люблю держать пари, но уверяю вас, что после того, как вы увидите Луизу Пойндекстер, вы перестанете говорить о ней в таком тоне.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, обо мне, Сломан. Я слишком часто бывал под огнем красивых глаз и потому не очень-то этого боюсь.

— Но не таких прекрасных.

— Чорт побери! Вы заставите человека влюбиться в женщину, даже не взглянув на нее. Судя по вашим словам, она обаятельна.

— Да, вы не ошиблись. Но я должен предупредить вас, прежде чем вы окончательно влюбитесь, что в семье есть человек, который может причинить вам неприятности.

— Брат, наверно? Братья обычно мешают.

— У нее есть брат, но не в нем дело. Это прекрасный юноша, единственный из Пойндекстеров, которого не гложет червь гордости.